В просторном здании на Лубянке поэты наши собрались.
Кто сам пришёл, кого забрали — сейчас поди ты разберись…
Вбежал Есенин первым, он кружево [1] в руках держал.
В момент тот был он нервным, сам путь такой избрал.
Владимир Маяковский вторым сюда пришёл.
В руках держал рулетку, одетый как щегол.
Сказал, что вырвал «радость с грядущих наших дней» [2],
Что помереть не трудно, а жить всего трудней.
Георгий Гончаренко был полностью согласен:
— На жизнь нас вдохновляет отцовская земля!
Коллега Маяковский, излишни здесь патроны!
Ах, друг мой Оболенский, подайте ордена [3]!
Цветаева Марина стоит словно сиротка
И мнёт в руках верёвку, что Пастернак ей дал.
«В миг выскользнет верёвка» [4] — и что тогда останется?
Печаль у нас останется и то что сам создал.
С «лягушечкою» Гаршин по лестнице вбежал.
Ко всем он, обращаясь, запыхавшись, сказал:
«Зачем печаль, зачем вы все угрюмы, зачем так провожать?
Друзья, тоскливые гоните думы: вам не о чем вздыхать!» [5].